Вторник, 08.10.2024, 00:34
Приветствую Вас Гость | RSS
Кино портал - сайт посвящённый миру кино!
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход
Меню сайта
Топ фильмов
Топ саундтреков
Форма входа
Главная » Статьи » Статьий » Прочие

КТО ЖЕ ТОЛСТОЙ — ТРАГИК ИЛИ КОМЕДИОГРАФ?

КТО ЖЕ ТОЛСТОЙ — ТРАГИК ИЛИ КОМЕДИОГРАФ?

Кем же был Толстой — трагиком или комедиографом? По распространенному определению, трагедия — это тяжелая пьеса, в последнем акте которой всех убивают, а комедия — это легкая пьеса, в последнем акте которой все женятся. Однако классическое определение гласит, что трагедия состраданием и страхом очищает душу, а комедия смехом исправляет нравы. За примерами обращаются к театру античной Греции, сравнивая трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида с комедиями Аристофана, и к французскому театру, сравнивая трагедии Корнеля и Расина с комедиями Мольера. Для критика и поныне классическое определение остается иаилучшим. Однако британские драматурги постоянно восставали против него, чем возмущали классическую ученость и оскорбляли французский вкус. Ничто не могло воспрепятствовать британскому драматургу соединять трагедию с комедией и даже с шутовством. «Король Лир» может сойти за трагедию, ибо даже шут в ней трагичен. Но Шекспир не обошелся без комического персонажа ни в «Макбете» — привратник, ни в «Антонии и Клеопатре» — поселянин. Мы неисправимы и даже считаем, что это наша заслуга.

А теперь признаем и проанализируем третью разновидность драмы, пишет njkenpo.com. Она начинается как трагедия, только с блестками смешного (таково начало «Макбета»), и заканчивается не весельем и смехом, как комедия, а горькой и критической иронией. Мы не называем эту разновидность мелодрамой, потому что этим термином мы обозначаем пьесу, в которой самые простые эмоции выражаются под музыку. Кроме того, сначала в такой драме не было ничего нового — несовместимые элементы в ней не соединялись, а просто и откровенно соседствовали: в трагедии комическое рядом с ужасным, а в комедии серьезное рядом с легкомысленным. Таковы «Макбет», «Le Misanthrope», «Le Festin de Pierre», «Конец — делу венец», «Троил и Кресида». Все это, с точки зрения Аристотеля и Вольтера, и не трагедия и не комедия, — словом, ни рыба, ни мясо.

Когда цензура убила в Англии серьезную драму и драматургам пришлось обратиться к роману , смешение трагического с комическим стало обычным делом: это смешение есть у Филдинга, а у Диккенса оно достигло кульминации. Экстравагантность Диккенса была бы сурово обуздана, если бы он подверг своих Микоберов и миссис Уилфер испытанию сценой. Тогда сразу бы обнаружилось, что их роли построены на повторении одних и тех же шуток, что они неспособны ни развиваться сами, ни развивать сюжет, а это основа сценического действия. Диккенсу пришлось бы создать что-нибудь получше тетушек Салли .

После Диккенса не было ни одного великого писателя, кроме Анатоля Франса, который делал бы такой же винегрет из комедии и трагедии. Анатоль Франс неисправим: даже серьезно пытаясь соблюсти в своем автобиографическом «Маленьком Пьере» законы природы и правила искусства, он в, конце концов не выдерживает и разражается целыми главами неистовой арлекинады (вспомните служанку Радегуну и по-чаплински написанную сцену с Симоном из Нантуи и его papegai) и затем, пристыженный и отрезвевший, возвращается к подлинной истории своей жизни, зная, что уже утратил всякое право предъявить в день Страшного суда книгу о «Маленьком Пьере» как правдивую, истинно правдивую и только правдивую, — да поможет ему Руссо! Как юморист, Анатоль Франс — французский двойник Диккенса, только замаскированный культурой. В «Иокасте», одном из его ранних романов, отец героини более законченный диккенсовский комический персонаж, чем любое из творений самого Диккенса. После Диккенса комедия, завершив свое развитие, превратилась в новый жанр. При попытке его охарактеризовать изобрели термин «трагикомедия», пишет 1lady.net.

Трагедия же никогда не развивалась: с самого начала она была простой, возвышенной, подавляющей. Она либо терпела неудачу и тогда переставала быть трагедией, либо подымалась до таких вершин, что ей уже не к чему было развиваться. Единственное, что в ней требовалось,— это разрядка. И поэтому, хотя трагедия оставалась неизменной от Эсхила до Рихарда Вагнера (последнего великого трагического поэта Европы), стремление внести разрядку смехом, какое мы обычно приписываем Шекспиру, овладевало еще Эсхилом, и он создал комических часовых, которые, боясь идти спасать Агамемнона, делают вид, что ничего вокруг не происходит. Такое же стремление охватило и Виктора Гюго: дон Сезар де Базан появляется у него из камина, а Рустигелло играет ту же роль при герцоге Феррарском, что и Вамба при Цедрике Саксонском. Но в целом трагедия от Софокла до Верди пребывала на высотах — простая, свободная от примесей и героическая.

Не то было с комедией. Когда «Виндзорские проказницы» уступили место «Marriage a la Mode» !, Ромео — Гамлету, Панч — Дон Жуану, Петруччио — Альмавиве и когда грубое шутовство и безудержная клоунада были вытеснены из комедии и нравы стали исправлять не веселым смехом, а иронией, тогда комический поэт мало-по- малу из сочинителя бесконечных шуток превратился в мрачного сатирика. И его ирония стала, в сущности, трагической. Так была открыта дорога новому типу комедии — комедии, настолько более трагической, чем трагедия с катастрофическим финалом, насколько несчастный или даже счастливый брак трагичнее несчастного железнодорожного случая. Шекспировская горькая пьеса с горьким же заглавием «Конец — делу венец» предвосхитила Ибсена: ее счастливый конец, который осмеивается в заглавии, менее утешителен, чем конец «Ромео и Джульетты».

Ибсен, наконец, утвердил трагикомедию — пьесу более глубокую и мрачную, чем трагедия. Его герои — люди, утратившие надежды и умирающие бесславно, мертвые или забытые, вытесненные из жизни и беседующие с призраками прошлого, все они принадлежат комедии. Их жизнь и ее крушение не служат очищению души судорогами страха и сострадания. Их судьба — это упрек, вызов, критика, адресованные обществу и зрителю как его полноправному члену. Герои Ибсена несчастны, но они не безнадежны, ибо, показывая их, Ибсен критикует ложные построения интеллекта, а все, что касается интеллекта, можно излечить, если человек научится лучше мыслить.

Категория: Прочие | Добавил: urist (23.11.2013)
Просмотров: 557 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Онлайн фильмы, видео, клипы, биографий знаменитостей, видео звёзд, саундтреки, фото звёзд...
Карта сайта